С этими словами он преспокойно ушел в кабинет, вынул из кармана большой кусок ветчины, ломоть черного хлеба, — в сумме это составляло фунта четыре, уселся, съел все, стараясь хорошо пережевывать, выпил полграфина воды, потом
подошел к полкам с книгами и начал пересматривать, что выбрать для чтения: «известно…», «несамобытно…», «несамобытно…», «несамобытно…», «несамобытно…» это «несамобытно» относилось к таким книгам, как Маколей, Гизо, Тьер, Ранке, Гервинус.
Неточные совпадения
Вулич молча вышел в спальню майора; мы за ним последовали. Он
подошел к стене, на которой висело оружие, и наудачу снял с гвоздя один из разнокалиберных пистолетов; мы еще его не понимали; но когда он взвел курок и насыпал на
полку пороха, то многие, невольно вскрикнув, схватили его за руки.
Она жила на Морской. Раз как-то шел
полк с музыкой по улице, Ольга Александровна
подошла к окну и, глядя на солдат, сказала мне...
— А вот что такое военная служба!.. — воскликнул Александр Иванович, продолжая ходить и
подходя по временам
к водке и выпивая по четверть рюмки. — Я-с был девятнадцати лет от роду, титулярный советник, чиновник министерства иностранных дел, но когда в двенадцатом году моей матери объявили, что я поступил солдатом в
полк, она встала и перекрестилась: «Благодарю тебя, боже, — сказала она, — я узнаю в нем сына моего!»
— Прошу продолжать занятия, — сказал командир
полка и
подошел к ближайшему взводу.
В столовую быстро вошел адъютант, который, по заведенному во многих
полках обычаю, обедал всегда у командира. Мягко и развязно позвякивая шпорами, он
подошел к отдельному майоликовому столику с закуской, налил себе водки и не торопясь выпил и закусил. Ромашов почувствовал
к нему зависть и какое-то смешное, мелкое уважение.
Молодой человек, стоявший около
полки и давно уж ласкавший его взором,
подошел к нему.
Вы
подходите к пристани — особенный запах каменного угля, навоза, сырости и говядины поражает вас; тысячи разнородных предметов — дрова, мясо, туры, мука, железо и т. п. — кучей лежат около пристани; солдаты разных
полков, с мешками и ружьями, без мешков и без ружей, толпятся тут, курят, бранятся, перетаскивают тяжести на пароход, который, дымясь, стоит около помоста; вольные ялики, наполненные всякого рода народом — солдатами, моряками, купцами, женщинами — причаливают и отчаливают от пристани.
Он
подошел сначала
к павильону, подле которого стояли музыканты, которым вместо пюпитров другие солдаты того же
полка раскрывши держали ноты, и около которых, больше смотря, чем слушая, составили кружок писаря, юнкера, няньки с детьми и офицеры в старых шинелях.
Подходило время
к весне. В
полку вместе с принятием его бароном Бюлером произошли значительные перемены. Вышел в отставку полковой казначей Иосиф Безрадецкий, удержавший из первого моего офицерского жалованья деньги за юнкерскую обмундировку. Когда я ему объяснил, что заплатил закройщику Лихоте сто рублей, т. е. чуть не втрое против казенной стоимости сукна, Безрадецкий сказал, что всем юнкерам строится обмундировка в полковой швальне на их счет, а что, вероятно, я дал Лихоте сто рублей на чай.
Антон мгновенно поднял голову, поглядел на него, вздохнул и перестал есть. Хозяин снял с
полки счеты и
подошел к отъезжавшему вместе с хозяйкой.
Начинает темнеть, когда
полк подходит к месту ночлега.
Гусары заговорили о другом, тем и кончилось, но назавтра анекдот проник в наш
полк и тотчас же у нас заговорили, что в буфете из нашего
полка был только я один, и когда гусар А-в дерзко отнесся о капитане Безумцеве, то я не
подошел к А-ву и не остановил его замечанием.
— Дело какое имеете до меня? — спросил учитель,
подходя от
полки к гостю и в упор глядя на него. Лоб у него сморщился, брови хмуро съёжились. Ему хотелось кашлять, но он почему-то удерживался от этого, плотно сжав губы. На лице у него явились бурые пятна, худая, ввалившаяся грудь вздымалась высоко и нервно.
Они лежали у меня на
полке, и когда листа не было, они ползали по
полке, приползали
к самому краю, но никогда не спадали вниз, даром что они слепые. Как только червяк
подойдет к обрыву, он, прежде чем спускаться, изо рта выпустит паутину и на ней приклеится
к краю, спустится, повисит, поосмотрится, и если хочет спуститься — спустится, а если хочет вернуться назад, то втянется назад по своей паутинке.
Между тем студенты снова собрались на университетском дворе. Когда они
подходили к цели своего путешествия, то увидели, что на площади, между университетом и академией, уже был отряд жандармов. За университетом тоже стояли солдаты, спешно вызванные из казарм Финляндского
полка.
Магнус
подошел к книжной
полке и с выражением презрения и как бы гадливости взял в свою белую руку первый попавшийся том.
— Случай-с: они командира-с ожидали и стояли верхами на лошадях да курили папиросочки, а
к ним бедный немец
подходит и говорит: «Зейен-зи зо гут», [Будьте так добры (нем.).] и как там еще, на бедность. А ротмистр говорит: «Вы немец?» — «Немец», говорит. «Ну так что же вы, говорит, нищенствуете? Поступайте
к нам в
полк и будете как наш генерал, которого мы ждем», — да ничего ему и не дал.
Кавалерию, особливо легкую, — мыльное войско, — начисто срежу… Только пыль от них да горничные пухнут. Однако ж, для царских парадов, по случаю приезда афганских прынцев, чтоб плац расцветить, — три легкоженских гусарских
полка сформирую. Баба
к лошади в линию фигуры вполне
подходит, тыл у нее крутой… А ежели по всем швам бляшки да шнурочки, очень ей это соответствует. На войну брать их не буду, — по всему фронту пойдут крутить, ни один солдат в окопах не усидит.
Когда гвардейские
полки прибыли в Петербург и
подошли церемониальным маршем
к Зимнему дворцу, все офицеры получили в награду за поход третное жалованье, а солдаты по рублю; конногвардейскому
полку, как отбившему французское знамя в битве, пожалован георгиевский штандарт. Георгиевские кресты были даны великому князю Константину Павловичу, Багратиону, Милорадовичу, Дохтурову и другим генералам. Кутузов за все время похода получил Владимира I степени и фрейлинский вензель для дочери.
Поставив ларец на постель, он
подошел к переднему углу и взобравшись на скамью, достал с
полки, на которой стоял образ, серебряный ключ.
И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать
полк, который теперь должен
подходить к Рогожской?» думал в это время молодой офицер.
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился
к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по
полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он
подошел к 3-й роте.